Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Воспоминания....
Вот мне 22, я в Москве... Женщина, пиво, секс.
Те же 22, та же Москва. Семья. Какое странное слово - с е м ь я.
Год спустя - море, пиво, женщина, секс. Лето, легкий бриз и запах женщины. Любовь. Разлука, ее приезд.
Давай будем жить вместе? Давай. Мне 23, ей 45, ее сыну 15. Снимаю комнату. Втроем в одной. Хозяйка забирает сына к своим детям. Мадам Воронцова приходит в гости. "Я собою любимую радую, даже если с дивана падаю" - верх поэзии, выступаю с критикой и получаю по физиономии. Старая связь берет свое, она уходит, нет, не уходит, возвращается к Воронцовой. Моя рецензия не прощена, стихи спущены в урну, с настоятельным советом больше не писать. Даю слово. Отвожу домой в Скадовск. Возвращаюсь в семью. Пять лет семейной жизни и расставание.
Загул. Женщины, ни капли спиртного. Сережка - друг, подкидыш на три дня, живет уже полгода... Сережка - Я устал спать на кухне, сколько можно?! Я ему - Давай поставим диван в ванной! - Да иди ты))))))))) Кухня опять его!)))
Через неделю Сережка привел девушку, я как настоящий друг ушла на кухню, в результате - мы с ним на кухне трепались до утра, девушка в 5.30 поехала домой. Зачем приводил? Сам не знает)
Новое увлечение... Высокая, красивая, юная... Сережка - я не буду жить на кухне! - Ещё есть ванная. - Я уеду! - Куда? Кухня опять его!)))
Хозяйка-наркоманка возвращается.
Сережка - Её на кухню! Я - дурак, нас вон. Мы - вон. Другая квартира, девушка - таже. Три года. Сережка запил. Везу домой на месяц. Приезжает - худой, злой и потерянный.
Я приглашаю его к себе - он не хочет. Расставание. Сережка - познакомь меня с этой девушкой! Я - она моя. - Жаль. - Да)))
И оно мне надо??!!
Вот мне 22, я в Москве... Женщина, пиво, секс.
Те же 22, та же Москва. Семья. Какое странное слово - с е м ь я.
Год спустя - море, пиво, женщина, секс. Лето, легкий бриз и запах женщины. Любовь. Разлука, ее приезд.
Давай будем жить вместе? Давай. Мне 23, ей 45, ее сыну 15. Снимаю комнату. Втроем в одной. Хозяйка забирает сына к своим детям. Мадам Воронцова приходит в гости. "Я собою любимую радую, даже если с дивана падаю" - верх поэзии, выступаю с критикой и получаю по физиономии. Старая связь берет свое, она уходит, нет, не уходит, возвращается к Воронцовой. Моя рецензия не прощена, стихи спущены в урну, с настоятельным советом больше не писать. Даю слово. Отвожу домой в Скадовск. Возвращаюсь в семью. Пять лет семейной жизни и расставание.
Загул. Женщины, ни капли спиртного. Сережка - друг, подкидыш на три дня, живет уже полгода... Сережка - Я устал спать на кухне, сколько можно?! Я ему - Давай поставим диван в ванной! - Да иди ты))))))))) Кухня опять его!)))
Через неделю Сережка привел девушку, я как настоящий друг ушла на кухню, в результате - мы с ним на кухне трепались до утра, девушка в 5.30 поехала домой. Зачем приводил? Сам не знает)
Новое увлечение... Высокая, красивая, юная... Сережка - я не буду жить на кухне! - Ещё есть ванная. - Я уеду! - Куда? Кухня опять его!)))
Хозяйка-наркоманка возвращается.
Сережка - Её на кухню! Я - дурак, нас вон. Мы - вон. Другая квартира, девушка - таже. Три года. Сережка запил. Везу домой на месяц. Приезжает - худой, злой и потерянный.
Я приглашаю его к себе - он не хочет. Расставание. Сережка - познакомь меня с этой девушкой! Я - она моя. - Жаль. - Да)))
И оно мне надо??!!
понедельник, 04 апреля 2005
Дура, нет... Скорее дура.
Безыскустная правда запечаталась в рифмы,
Я кричу тебе снова золотые признанья.
Эта осень развратна, этот город немыслим,
Это счастье огромно после века скитанья.
Закрывая глаза, вижу сотни смиренных
Перед участью быть побеждёнными болью.
Ты одна бесконечна, ты одна незабвенна,
Я безропотной тенью - за тобою одною.
Первый снег обжегает отсутствием неба,
И слеза не застынет в уголках моих глаз.
Волочится крыло по земле. Я бы небыл,
Я бы видимо не был, если б не было нас...
Твои руки в моих деревянных оковах,
Твои мысли в моей ненавязчивой власти,
И нужны были только лишь время и повод,
Чтобы вместе, всегда. Для любви ли? для счастья...
... а из окон моих не видно рассвета,
Перелетных птиц в затуманенной дали,
Облаков немых и хмельного ветра,
Что в ветвях берез беззаботно играет.
Ты выпускаешь когти,
Я заряжаю ружья,
За блиндажи и окопы
Прячем мы наши души.
Мы ненавидим люто,
Мы обожаем яро,
Минуя сто тысяч приютов
Мы прячемся под одеяло.
Больно лететь против ветра.
Страшно идти против веры.
Тяжко лелеять ответы
В поисках новой химеры.
Нам не простят ханжи
Кольца на самых больших.
Верность сжигаем в пепел.
Мы предаём и прощаем.
Слёзы никто не заметил,
Правды никто не узнает.
Мама посмотрит с упрёком.
Папа приедет нескоро.
Мы не дети порока -
Отставить прохладные споры.
Мы выпускаем когти,
Мы заряжаем ружья,
За блиндажи и окопы
Прячем мы наши души.
Нам не простят ханжи
Кольца на самых больших.
Я кричу тебе снова золотые признанья.
Эта осень развратна, этот город немыслим,
Это счастье огромно после века скитанья.
Закрывая глаза, вижу сотни смиренных
Перед участью быть побеждёнными болью.
Ты одна бесконечна, ты одна незабвенна,
Я безропотной тенью - за тобою одною.
Первый снег обжегает отсутствием неба,
И слеза не застынет в уголках моих глаз.
Волочится крыло по земле. Я бы небыл,
Я бы видимо не был, если б не было нас...
Твои руки в моих деревянных оковах,
Твои мысли в моей ненавязчивой власти,
И нужны были только лишь время и повод,
Чтобы вместе, всегда. Для любви ли? для счастья...
... а из окон моих не видно рассвета,
Перелетных птиц в затуманенной дали,
Облаков немых и хмельного ветра,
Что в ветвях берез беззаботно играет.
Ты выпускаешь когти,
Я заряжаю ружья,
За блиндажи и окопы
Прячем мы наши души.
Мы ненавидим люто,
Мы обожаем яро,
Минуя сто тысяч приютов
Мы прячемся под одеяло.
Больно лететь против ветра.
Страшно идти против веры.
Тяжко лелеять ответы
В поисках новой химеры.
Нам не простят ханжи
Кольца на самых больших.
Верность сжигаем в пепел.
Мы предаём и прощаем.
Слёзы никто не заметил,
Правды никто не узнает.
Мама посмотрит с упрёком.
Папа приедет нескоро.
Мы не дети порока -
Отставить прохладные споры.
Мы выпускаем когти,
Мы заряжаем ружья,
За блиндажи и окопы
Прячем мы наши души.
Нам не простят ханжи
Кольца на самых больших.
22:25
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Подмена жизни чужой, не лучшее средство жить. Жизнь, во все ее многообразии, сердобольна к изгнанным и немощным. Потерявшие все - могут все. Не более и не менее.
Не все хорошое то, что плохое, и не все - плохое -хорошо.
Что-то вроде так, а что-то нет. Цитата, всего лишь цитата. Кожаровский В.Н. "О жизни"
Не все хорошое то, что плохое, и не все - плохое -хорошо.
Что-то вроде так, а что-то нет. Цитата, всего лишь цитата. Кожаровский В.Н. "О жизни"
16:28
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
14:06
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
13:34
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 03 апреля 2005
человек должен расти, чувства должны меняться, а это тяжелый труд и редкие люди могут его проделать, измениться сами
я выросла из этих отношений, она не могла мне больше ничего дать, отношения должны расти вместе с человеком, иначе они обречены)
я выросла из этих отношений, она не могла мне больше ничего дать, отношения должны расти вместе с человеком, иначе они обречены)
Не будь ни для кого лозунгом, ведь ты поэзия...
суббота, 02 апреля 2005
00:07
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 01 апреля 2005
16:52
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра